Якоб напоил Олега Андреевича успокаивающим отваром и уложил спать, и теперь вместе с Сашей сидел в том самом доме в лесу. Каждый был в глубокой печальной задумчивости, но оба думали об Оле.

– Зачем тебе это понадобилось? – наконец спросил Якоб, нарушая тишину. Саша вздрогнул, но промолчал.

– Ты думал, что прижав ее к стенке, сможешь вытащить из нее признание в любви или согласие на свидание?

Саша все еще молчал, на его лбу выступили капельки пота.

– Возможно, она бы и согласилась сходить с тобой куда-то, но это было бы ложью – только для того, чтоб ты выпустил ее. Она слишком благородна, так что наверняка слово бы сдержала, но пойми, это было бы неискренне и через силу, – продолжил Якоб, после чего  уронил голову в ладони. Саша закрыл глаза и судорожно выдохнул. – Ты таких отношений хотел?

Якоб замолчал.

– Она не такая как другие. Мы созданы друг для друга. Я должен ей нравиться, – сказал Саша, однако заметил невероятную вещь. Обычно он был уверен в этих словах, но теперь… Теперь они были сказаны скорее по привычке.

– А ты бы сделал ее счастливой? Что хорошего ты сделал для нее? – продолжал Якоб. – Она не любит тебя, прими это! Никогда никто не может заставить силой полюбить! Сколько вокруг тебя вилось молодых красивых девушек, но ты не полюбил ни одну из них? Хотя многие активно и настойчиво добивались твоего внимания.

– С чего ты решил, что она меня не любит?!

– А ты подумай, – голос Якоба снова упал.

Саша вздрогнул.

– Но мы ее не нашли, – с надеждой выпалил он. – Волны не сильные. Ночь безветренная, и там неглубоко… Теоретически, даже если бы она ударилась о воду и потеряла сознание, ее бы вынесло на берег.

Якоб оживился. Саша сказал то, что, очевидно на фоне стресса, не заметили взрослые мужчины: море около леса действительно неглубокое.

 

Оксана Васильевна, Диана и Соня ждали мужчин и вестей от них. Уже почти день, но они так и не вернулись домой. Оксану Васильевну била крупная дрожь, Соня до сих пор плакала, лишь Диана умело сохраняла внешнее спокойствие и пыталась поддержать других дам, но на самом деле переживала не меньше, чем они.

– Это все Саша! – всхлипнула Соня. – Он давно любит Олю, но она ему не отвечает взаимностью! Может, он хотел сюрприз сделать, но как всегда все испортил.

– При чем здесь любовь? – тихо уточнила Оксана Васильевна. – Если он говорил, что Оля не удержалась на балконе.

Зато Диана начала понимать, о чем говорила дочь.

– И что же он хотел от Оли в особняке? – спросила она.

– Поговорить, пригласить на свидание. Оля ведь столько раз отказывала.

Диана покраснела.

– То есть, он обманом заманил Олю в особняк? – уточнила она. Оксана Васильевна подняла голову и стала внимательно слушать.

– Он со мной своими планами на вчерашний день не делился, наверное, боялся, что я расскажу Оле, – сказала Соня. – Но я его хорошо знаю, он все-таки мой брат. И он давно уговаривал Олю пойти с ним на свидание… Ну, уговаривать он не сильно умеет, потому выглядело скорее как приказ, чем как приглашение. 

Диана отвернулась к окну и схватилась за сердце. Соня и Оксана Васильевна бросились к ней.  

– Мама! – позвала Соня, пока Оксана Васильевна измеряла пульс.

– Все хорошо, – вымучено улыбнулась Диана, с благодарностью кивнув Оксане Васильевне и улыбнувшись дочери. – Мы все несколько взволнованы.

Оксана Васильевна одними губами попросила Соню оставить их вдвоем.

Девушка вышла в сад и медленно прошлась по дорожке мимо цветов. Недалеко от большого дерева была заметная прореха среди кустов роз – видимо, именно отсюда были срезаны цветы для букета Оле.

У ворот стояли Аня и Володя. Соня бросилась к ним и, едва сдерживая слезы, вкратце поведала о случившемся. В эту минуту к воротам дома подъехала машина. Из нее вышли Якоб, который поддерживал за плечо Олега Андреевича и Саша. На вопросительный взгляд Сони Саша лишь отрицательно помотал головой, и все они, включая Аню и Володю, молча вошли в дом.

Оксана Васильевна и Диана все поняли по их лицам.

Воцарилась леденящая кровь тишина, которая пугала Сашу: он ожидал, что сейчас все присутствующие набросятся на него с обвинениями, но этого не произошло. Вместо этого всеобщий ужас, шок, слезы заставили парня чувствовать себя еще хуже, ему хотелось развернуться и бежать прочь – обратно в лес, чтоб продолжить поиски, но он сдержался.

Тишину нарушил Володя.

– Если вы не нашли Олю, значит, возможно, она выплыла из моря.

– Тогда почему ее до сих пор нет? – тихо спросила Соня.

– Причина может быть любой. Может, ей страшно возвращаться, – Володя многозначительно взглянул на Сашу и тот, фыркнув, резко развернулся и вышел из комнаты.

– Александр! Немедленно вернись! – кричала ему Диана, но парень ее не послушал.

– Или она зашла к кому-то, чтоб высушить одежду, и задержалась, – продолжал Володя.

Все, присутствующие в комнате, оживились.

– К кому она могла пойти? – спросила Диана. – Все близкие ей люди – здесь.

– Еще Лиза, – сказала Анна. – И мои родители – ее тетя и дядя.

– Или мои родители, – добавил Володя.

– Думаю, мы все должны разойтись по домам, –  сказал Олег Андреевич. – На случай, если Оля вернется, чтоб не потерять ее.

 

Саша заперся в свое комнате и медленно сполз по двери вниз, шумно выдыхая. Он не злился на Володю. В нем боролись разные, непонятные ему чувства. Злость? Да, он злился, но похоже, только на себя, ведь он фактически испортил себе почти целый день. Тогда почему он не может просто забыть об этом?  Саша ударил кулаком по полу и сморщился от боли. А ведь Киренко испытывают еще большую боль, но душевную. Соня, судя по ее красным глазам, плачет вторые сутки. Сердце Саши сжалось от мысли, что сестре плохо. Он любил ее, и не скрывал это даже от себя. А Оля… Да подумаешь, что с ней случится, там не так уж и глубоко, убеждал себя парень, но внутренний голос потешался над ним и не стесняясь нашептывал: «Врешь!».

Да, Саша в который раз лгал сам себе. Прикрывался ложью, надевал эту маску безразличия, как всегда, когда его эмоции были слишком сильны, чтоб их кому-то показывать.

Ему пять лет. Родилась София,  и Саша почувствовал жуткий укол ревности, когда мама не дослушала его рассказ о том, как он играл с приятелем, побежала в спальню, услышав плач. Да, она позже вернулась к сыну, но он сделал вид, что уже спит.

Ему восемь. Трехлетней Соне поставлен страшный диагноз. Родители были напуганы. Частые сердечные приступы маленькой девочки воспринимались как настоящее извержение вулкана – тут же прислуга мчалась к лекарю, Диана и Якоб откладывали все свои дела и старались облегчить боль дочери как только могли, а Саша, хотя его помощь и не требовалась, почти всегда чувствовал на расстоянии состояние Сони и если приступ был ночью – просыпался вместе с ней. Однажды мальчик подошел к сестре, посмотрел в ее синие глаза и понял, что она – родной ему человек. Он раньше злился на нее, ревновал, а теперь что-то словно перемкнуло, и что-то  внутри подсказывало, что он должен не злиться, а защищать ее.

После новости о болезни Сони, Диана и Якоб стали замкнутыми в себе и необщительными, словно боялись привлечь к себе лишнее внимание. Саша изображал беззаботность. В итоге, вся семья увязла в своих самим себе придуманных ролях.

Ему пятнадцать. Родители пригласили на ужин этих Киренко, которых Саша терпеть не мог. Надо же, что произошло? Ну да, предотвратили сильный сердечный приступ Сони, определили ошибки в лечении прежними докторами и дали рекомендации, как нужно поступать, но это была их работа, они обязаны были помочь! Саша весь вечер нетерпеливо ерзал на стуле, недовольно морщась, как только ему  в поле зрения попадала Оля, ведь девчонка его раздражала. Зато Соня, казалось, сразу же заинтересовалась ею.

Киренко стали более частыми гостями в доме Войтевичей и со временем две семьи подружились. Войтевичи стали заметно меняться, но не Саша – парень упорно не хотел делить свою семью с чужими людьми.

 А теперь, вместо того, что размеренно проводить вечер за чашкой чая, две и даже три семьи, ведь наверняка Остапчуки будут в не меньшем ужасе, вместе оплакивают девушку.

Саша закрыл лицо руками.

– Это я виноват! – признал он.

Продолжение доступно в полной версии.